Пушкин, Парковая улица. 24 января 1944 года / Пушкин, Парковая улица. Январь 2022
Советские солдаты у Орловских ворот Екатерининского парка. На переднем плане - бронеавтомобиль БА-10.
Из статьи "Освобождение - как это было" ("Царскосельская газета"):
"В книге Юрия Владимировича Никулина «Семь долгих лет» есть глава «Две встречи», в которой Юрий Владимирович рассказывает о Николае Ивановиче Белове [солдат из дивизиона, где он служил - А.Ш.]: «Он сам из Пушкина, и когда мы стояли в обороне около этого городка, то Николай в бинокль видел свой дом. Пушкин заняли немцы, а там остались его отец и мать. Когда мы вошли в город, то никого из жителей не видели. Отступая, немцы Пушкин почти сожгли. Лишь на третий день после нашего вступления в Пушкин (за освобождение этого города нашему дивизиону присвоили название – Пушкинский) из деревень и землянок в город стали возвращаться местные жители. Некоторые из них внимательно вглядывались в каждое лицо, надеясь найти среди бойцов своих родных, близких. А одна женщина стояла у дороги и у всех проходящих военных спрашивала: "У вас нет в части Коли Белова, сына моего?"
Проходили по этой дороге и мы. Она и у нас спросила. Мы с радостью ей сказали: "Есть у нас Коля Белов. Он из Пушкина". Так мать встретила сына. Отца Николая фашисты казнили в первый же день вступления в город. Мать успела уйти в одну из деревень, где жила в землянке. Коле Белову дали один день для свидания с матерью".
На самом деле Николай Иванович с матерью тогда не встретился, но ему удалось узнать о родителях: "После освобождения Гатчины на ж/д станции Большая Вруда я совсем случайно встретил соседей с нашего двора в Пушкине, которые мне сказали, что видели мою мать в начале 1942 г. в Гатчине, и, что мой отец погиб в концлагере в Гатчине в декабре 1941г. Адреса матери они не знали, но, когда назвали место, где она жила и ж.д. переезд, то я понял, что я проезжал около дома, где она жила, и именно через тот переезд, где она работала сторожем (впоследствии всё это с точностью подтвердилось)".
Из книги Джеффа Резерфорда "Боевые действия и геноцид на Восточном Фронте: война немецкой пехоты, 1941-1944" [перевод мой - А.Ш.]:
"Ближе к середине периода оккупации Ленинградской области Группой Армий "Север" был составлен список из нескольких городов в зоне ответственности её военной администрации, в котором сравнивалось количество проживавших в них на тот момент людей с цифрами 1934 года. Сокращение населения было очень показательным, хотя и едва ли неожиданным. Население таких небольших поселений, как Чудово и Любань, насчитывавшее 12 000 и 11 800 человек соответственно, упало за время немецкой оккупации до 4 500 и 7 000. Более крупные города обезлюдели в ещё большей степени: население Павловска упало с 24 000 жителей до 1 200; Старой Руссы от 26 700 до 1 500; самым же шокирующим было сокращение населения Пушкина от 51 000 до 700 человек. Деятельность других немецких организаций, таких как СС и Имперское министерство оккупированных восточных территорий, также активно способствовала уничтожению советского населения, но именно Вермахт обладал реальной властью над оккупированными территориями, и таким образом он несёт преобладающую ответственность за всё то, что происходило в болотах, лесах, деревнях и городах северо-запада России...
Для того, чтобы не оставить для наступающей Красной Армии ничего, что она могла бы использовать в военных целях, Группа Армий "Север" разработала и претворила в жизнь систематическую и всеобъемлющую политику выжженной земли на северо-западе России, буквально превратив её в пустыню. Это виделось её руководству единственным способом если не добиться победы, то хотя бы патовой ситуации на фронте. Немецкая оккупационная политика на Востоке совершила разворот на 360 градусов. Попытки заигрывать с местным населением в конце 1942 года и в 1943 году были оставлены как менее предпочтительные в сравнении с грубой силой, и это всё больше напоминало политику периода "Барбароссы". К тому времени, как Вермахт был полностью вытеснен с исторической территории России к середине 1944 года, он уже в полной мере вёл тотальную войну на уничтожение в том виде, в каком её планировал Гитлер в 1941 году."
Из дневника Николая Варфоломеевича Баранова (1909-1989). Архитектор, в 1938-1950 гг. - главный архитектор Ленинграда.
Запись от 25 января 1944 года:
"Я почувствовал, как сжало горло, когда мы пересекли бывшую линию фронта. Здесь не было ощущения зимы — снег почернел от огромного количества взрывов, глубокие воронки перепахали тысячи гектаров мерзлой земли. Здесь совсем недавно бушевал огненный смерч, шли отчаянные бои за каждый клочок земли. С поля еще не успели убрать трупы фашистов, так бесславно закончивших свой путь на подступах к нашему городу…
Проехали Египетские ворота — въезд в Пушкин. Памятник изрешечен осколками и разрывными пулями. Направо от ворот печальной грудой развалин возвышались остатки Федоровского городка — талантливого произведения покойного академика архитектуры Покровского. От многих корпусов городка остались только обгорелые бесформенные куски кирпичной кладки.
Впереди открывалась та же мрачная картина: десятки черных дымовых труб, как часовые, сторожили пожарища деревянных домов, а черные провалы окон в разрушенных каменных зданиях, казалось, с укоризной наблюдали за нами. Улицы были безлюдны.
Но вот мы подъехали к Александровскому дворцу. Сквозь обнаженные стволы и ветки деревьев было видно знакомое удивительное творение Кваренги. Хотелось думать, что все в нем осталось, как прежде, но — увы… Мы увидели исковерканные фасады.
Кладбище 4-й полицейской моторизованной дивизии СС перед Александровским дворцом
Перед чудесной дворцовой колоннадой, объединяющей боковые корпуса здания, раскинулось обширное военное кладбище немцев. Сотни березовых крестов, поставленных в идеально прямолинейные шеренги, показались нам отвратительным символом пресловутого немецкого «порядка»...
Внутри дворец оказался опустошенным. Как нам рассказали, последнее время он был превращен в казарму солдат испанской «голубой» дивизии, которой едва удалось спастись от полного разгрома. [В ходе боёв под Красным Бором в феврале-марте 1943 года Голубая дивизия потеряла около 3/4 своего личного состава убитыми и ранеными - А.Ш.] Правая часть центральной анфилады, где помещалась дворцовая церковь, была разрушена. Искусственный белый мрамор стен и колонн в сохранившихся парадных помещениях был испещрен нецензурными надписями на испанском языке и непристойными рисунками.
Была уничтожена и бывшая личная половина Николая II. [Начиная с 1905 года Александровский дворец был де-факто главной резиденцией императорской семьи - А.Ш.] Здесь не сохранилось не только убранства комнат, но даже перегородок, отделявших коридор от спален, гостиной и кабинета.
Конечно, особой художественной ценности покои «августейшей семьи» не представляли — они являли собой яркое свидетельство примитивных, мещанских вкусов последних Романовых, отраженных в архитектуре и убранстве жилых помещений. Однако жаль, что наши потомки уже никогда не увидят, скажем, спальни, стены которой от пола до потолка императорская чета, отличавшаяся религиозным мракобесием, увешала сотнями икон… [В августе 2021 года 13 интерьеров были восстановлены и открыты для посетителей после 9 лет реставрации - А.Ш.]
С тяжелым чувством мы покинули Александровский дворец [В сентябре-октябре 1941 года одно из мест массовых казней и захоронения евреев города Пушкина находилось в парке сразу за дворцом - А.Ш.], но оказалось, что впереди нас ждали еще более тягостные впечатления...
Послав машину к воротам Екатерининского дворца, мы пешком направились к лицейской церкви. Прекрасная скульптура Пушкина-лицеиста исчезла — одиноко стоял пустой пьедестал. О судьбе памятника ничего не известно: укрыт ли он музейными работниками или похищен немцами? [Памятник Пушкину был заблаговременно закопан сотрудниками музея неподалёку и после освобождения города водружён обратно - А.Ш.]
А некогда блестящий Екатерининский дворец сейчас страшен — большая его часть была без крыши, торчали многочисленные стояки печных труб и зияли опаленные пожарами оконные проёмы.
Войдя в первый этаж, мы прежде всего увидели большую, полутонную авиабомбу. Оказывается, в коридоре первого этажа гитлеровцы разместили десять таких чудовищ, соединенных с часовым механизмом. Взрыв дворца должен был довершить изуверство варваров XX века, но стремительное наше наступление сорвало преступный план фашистов… [Как рассказал через много лет обер-лейтенант Вермахта Ганс Мерле, в ночь перед отходом он получил взаимоисключающие приказы: взорвать дворец и незаметно отойти из города. В сложившейся обстановке он выбрал более безопасный для себя вариант, что в итоге и спасло дворец от полного разрушения. Полное интервью читайте здесь - А.Ш.]
Здесь, в Екатерининском дворце, как и в Александровском дворце, находились казармы. Через главный вход мы прошли к церковной лестнице и поднялись на второй этаж. И вот — дворцовая церковь.
Меня всегда поражал интерьер этого небольшого зала, прекрасный живописный плафон и роскошный, в стиле барокко, резной, сияющий позолотой иконостас. Глубокий бархатный кобальт стен церкви чудесно сочетался с белыми вставками, золотом витых колонн…
Теперь вместо блестящей архитектуры зала мы увидели жалкий ее скелет. Все живописные полотна — плафон и иконы — были варварски вырваны из своих обрамлений, и сырой ветер, проникающий через амбразуры окон, раздувал клочья холста.
На бельэтаже церковного зала заканчивалась трехсотметровая анфилада дворцовых зал второго этажа. Еще не так давно анфилада, созданная гением Растрелли, Камерона, Стасова, покоряла сердца тысяч посетителей, заполнявших дворец.
Сейчас вся эта архитектурная сказка превращена в печальное, разгромленное, занесенное снегом кладбище архитектуры, живописи и скульптуры.
Только четыре примыкавших к церкви зала, в том числе и Зеленая гостиная, созданная Чарльзом Камероном, были разрушены не очень сильно. Над десятками остальных парадных залов, главной лестницей, Янтарной комнатой, Тронным залом и антикамерами не было крыши, и январское мрачное небо нависало над мертвым дворцом.
Я сделал много рисунков, — может быть, и они станут свидетелями обвинения против фашизма.
В Янтарной комнате исчезли удивительной работы янтарные панно, разбиты великолепные зеркала… От парадного интерьера Тронного зала остались немногие, чудом уцелевшие деревянные резные детали и фигуры амуров. Полностью погиб плафон, и только несколько обгорелых ферм торчат на фоне неба. Изумительные люстры превращены в кучу битого стекла… В антикамерах после пожара выгорел весь интерьер — еще теплы закопченные кирпичные стены.
Дикое надругательство над архитектурой мы увидели, войдя в бывшие личные покои Екатерины II, охватывающие опочивальню, столовую, примыкающую к ним «холодную баню» и агатовые комнаты, некогда облицованные этим красивым камнем, а также открытую, обнесенную чудесной колоннадой галерею с большой, ведущей в парк лестницей.
Камерон, работавший здесь, во внутренней отделке личных покоев императрицы, добился большого изящества, используя стекло и цветной фаянс. Мне всегда нравились стеклярусные элементы внутреннего убранства, и в частности изящные колонны, увенчанные позолоченными бронзовыми капителями.
А сейчас стеклярус молочно-розовых стен и тонкие стеклянные колонны были разбиты. Полы чуть не до колен завалены осколками стеклянной облицовки стен и сотнями пустых бутылок с французскими, испанскими, немецкими, венгерскими коньячными и винными этикетками. Здесь же валялись тысячи разбросанных игральных карт, стояли металлические кровати…
Жемчужина мирового искусства была превращена этими выродками в гнусный вертеп.
При расчистке дворцовых залов могли затеряться ценные для реставраторов детали отделки. Поэтому я решил прихватить с собой несколько бронзовых капителей, венчавших стеклянные колонны в дворцовом покое, известном под названием «табакерки».
— Стоит ли нагружать себя такой тяжестью? — заметил Александр Иванович.
— А если их вместе с мусором выбросят на свалку? Как их тогда восстановишь? — ответил я.
— Пожалуй, это верно, — согласился Гегелло.
В Римском зале Агатового павильона, рассказал капитан, сопровождавший нас, у гитлеровцев был кафешантан. Здесь господа офицеры развлекались по универсальной программе — смотрели порнографические фильмы, дешевые водевили, стриптиз…
Камеронова галерея зияла пустыми глазницами огромных окон. Снегом были завалены некогда оживленные аллеи Екатерининского парка.
По лестнице Камероновой галереи мы спустились в парк и подошли к гроту, выстроенному Растрелли. Этот павильон, как и его же Эрмитаж, расположенный по оси главного корпуса дворца, сильно пострадал от грабежа и артиллерийского обстрела. На деревьях парка, на Турецких банях, «Адмиралтействе» архитектора П. Неёлова — повсюду были следы войны и смерти.
День клонился к вечеру, и мы решили возвращаться. Проехали по нескольким почти полностью разрушенным улицам Пушкина. Зрелище страшного опустошения сжимало сердце, и говорить не хотелось…"