В истории борьбы Совета ветеранов АСС(ЭПРОН)ВМФ с Ниной Соколовой за восстановление исторической правды особняком стоит сюжет о клевете на водолаза Трифона Михайловича Борисова. Когда Соколова впервые заявила о его трусости в ходе разминирования Свирской ГЭС, сейчас установить сложно, однако на всю страну это прозвучало в её интервью газете "Правда" от 18 июля 1972 года [Приложение 1].
Группа ветеранов 27 отряда подводно-технических работ [П.2] направила в конце 1972 года письмо в редакцию газеты, где они указали на ложность её утверждений в отношении Борисова и потребовали опровержения. В ответ ветеранам пришло письмо от военного редактора "Правды" капитана 1 ранга Т.Гайдара [П.3], который полностью проигнорировал этот вопрос, сославшись на книги "Город-фронт" и "Ладога Родная", где об этом эпизоде ничего не говорилось. Кроме того, Гайдар упоминает некие архивные документы, но не приводит ни их названия, ни архивного шифра. По всей видимости, ответ на вопрос о клевете на водолаза был облечён в крайне обтекаемое высказывание о том, что "автор статьи допустил некоторые неточности", которые газета "постарается найти возможность исправить при возвращении к данной теме".
Следующее письмо в редакцию "Правды" было направлено уже Борисовым лично [П.4], где тот справедливо заметил, что "тов. Гайдар просто отписался, ничего конкретного не сказав". Кроме того, он предъявил личную претензию автору статьи капитану 1 ранга И. Чернышеву за клевету и потребовал опровержения. Ответа от газеты не последовало. В личных письмах председателю Совета Ветеранов АСС ВМФ контр-адмиралу Н.П. Чикеру он писал, что переживает из-за такой клеветы, но при жизни никаких официальных опровержений или извинений он не получил.1
Наиболее вероятной причиной такого оскорбительного молчания газеты был тот факт, что ещё за год до этих событий та же самая статья, слово в слово, была опубликована в официальном издании ВМФ СССР - "Морском сборнике" №3 от 1971 года [П.5]. (примечательно, что в учётно-послужной карте Н.В. Соколовой в Центральном Военно-Морском Архиве выходные данные этой статьи вписаны карандашом в качестве источника информации о её военной службе2) Таким образом, под вопрос ставилась компетентность не только автора, но и редколлегий двух главных изданий Министерства Обороны и Коммунистической Партии Советского Союза. По всей видимости они рассудили, что карьеры стольких уважаемых людей стоят куда больше назойливого правдоискательства ветеранов, и предпочли их проигнорировать.
Ветераны также не стали выносить сор из эпроновской избы, и вместо подачи иска в суд, что спровоцировало бы скандал, предпочли обратиться в партийные органы. Их обращению и реакции на него будет посвящена отдельная глава, хотя сложившийся к настоящему времени в общественном пространстве культ Соколовой является красноречивым показателем его эффективности.
В дальнейшем история о трусости Борисова всплывала и в других интервью Соколовой, как например в газете "Ленинградский рабочий" от 8.03.1975 года [П.6]. Это только те издания, которые я просмотрел лично. Помимо этого были многочисленные интервью на радио и телевидении, расшифровок которых ветераны и Н.П. Чикер не делали. Соколова не всегда упоминала этот случай, но в рассказах о ней он приводится достаточно часто до сих пор.
Говоря об обоснованности слов Соколовой, то за всё время ни она, ни авторы комплиментарных статей о ней не предоставили никаких доказательств того, что она не то, что доставала мины на Свири в 1944 году, но вообще там присутствовала. При этом в опубликованной "по свежим следам" статье об этом эпизоде в "Ленинградской правде" от 27.08.44[П.7] говорится о поднятии мин Борисовым, в то время как Соколова вообще не упоминается. Журналист напутал имя водолаза, но Борисов в отряде был только один.
Ещё более обоснованным документальным подтверждением является учётная ведомость погружений водолазов, которую согласно приказу НК ВМФ в ЭПРОНе/АСС начали вести с середины 1943 года, прежде всего для выплаты почасовых "спусковых денег".
Работы по разминированию Свирской ГЭС проходили в июле 1944 года, и в Гатчинском архиве ВМФ этому месяцу соответствуют две ведомости. Вот первая из них:
Приказ командира части п/п 20926
20 августа 1944 года №93
О выплате водолазному составу спускового денежного довольствия за июнь-июль месяцы 1944 года
На основании приказа НКВМФ №251 от 19.07.43г. личному составу части - водолазам за фактические спуски под воду за июнь-июль месяцы 1944 года произвести выплату причитающегося спускового денежного довольствия согласно утверждённой мной ведомости за №86 личному составу, а именно:
...
Список из 31 водолаза
...
№20 Борисов Т.М. - 89 часов, 667 рублей
Соколовой в этом списке нет.3
В том же деле есть приказ "О выплате водолазному составу спускового денежного довольствия за август, дополнительно за май, июнь и июль месяцы 1944 года". В списке из более 40 водолазов есть Борисов Т.М. - 67 часов, 502 р. Нины Соколовой там тоже нет.4
Более того, её не было ни в одном списке спусковых выплат с момента их введения летом 1943 года вплоть до августа 1944 года - дальше я пока не смотрел. Причём учёт вёлся с точностью до получаса. Что особенно интересно, обе ведомости подписаны самой Соколовой в те периоды, когда она была и.о. командира отряда вместо В. А. Михайлова.
Добавив к этому упомянутое выше коллективное свидетельство ветеранов 27 ОПТР о том, что Соколовой тогда даже рядом со Свирью не было, можно сделать обоснованный вывод о том, что излагаемая ей версия событий является вымыслом чистой воды.
Почему Соколова захотела приписать себе геройский поступок другого человека, при этом его оболгав, мы скорее всего уже никогда не узнаем. Однако можно попытаться понять, зачем она выбрала, на первый взгляд, столь неподходящую жертву для своей клеветы.
Если посмотреть наградные листы Трифона Михайловича Борисова на "Памяти народа", то трусость - это последнее, в чём его можно обвинить. Помимо двух орденов Красной Звезды и медали "За боевые заслуги" он также получил медаль "За отвагу" за работу "при сильном воздействии авиации и артиллерии противника при сильном течении"[П.8]. В его послужном списке работа на Дороге Жизни, ремонт и обследование Шлиссельбургских мостов, и многие другие связанные с большим риском для жизни боевые эпизоды - если работа военным водолазом не звучит достаточно убедительно сама по себе.
При этом практически во всех статьях, где Соколова говорила о поднятии мин, она упоминала его имя и фамилию. Это выглядело не вполне логично, так как упомянув некоего абстрактного безымянного водолаза, она могла бы избежать личной конфронтации. Да и не было бы конкретного человека с личным мотивом опровергнуть её слова и писать письма в газеты. Я рассудил так, что у Соколовой были серьёзные основания считать, что этот человек не станет поднимать шум вокруг своей персоны - и не ошибся.
На Борисова у неё должен был быть какой-то компромат, "тайный грех", о котором знала она и, как самое большее, узкий круг его товарищей. Причём инцидент этот не должен был повлиять на его дальнейшую карьеру, так как она сложилась вполне успешно, но при этом быть достаточно неприятным для упоминания впоследствии. Просматривая политдонесения и приказы 27 отряда подводно-технических работ за 1943 я смог его найти. Предоставлю здесь слово документу, который описывает его максимально подробно:
Постановление о прекращении дела 15.03.194313 марта 1943 года, посёлок Морье Ленобласти.
Военный следователь военной прокуратуры ЛВМГ старший лейтенант юстиции СПИРИДОНОВ, рассмотрев материалы расследования по делу о хищении посылок и муки водолазами-краснофлотцами Отряда Подводно-Технических Работ АСО (ЭПРОН) КБФ БОРИСОВЫМ, АХМАДЖА и ЯРОШЕВСКИМ
нашёл:
В период времени 8-10 февраля 1943 года командир отделения водолазов Отряда Подводно-Технических Работ АСО (ЭПРОН) КБФ БОРИСОВ получил задание от командира 1-й подъёмно-крановой роты 9-й отдельной железнодорожной бригады Ленфронта командира запаса ЛОБКОВА ПРОИЗВЕСТИ ОБСЛЕДОВАНИЕ И ПОСЛЕДУЮЩИЙ ПОДЪЁМ автотранспорта, затонувшего в реке Нева в первых числах февраля с.г.
Выполняя распоряжение командира ЛОБКОВА, БОРИСОВ установил, что на дне р.Нева в районе Шлиссельбургской крепости находится автобус, гружёный различными посылками. По окончании обследования автобуса БОРИСОВ взял из последнего четыре посылки и поднял их на поверхность, где ожидали его зам. командира указанной роты старший лейтенант КАЛИНИН и секретарь партбюро - старший сержант МАКАРЕНКО.
В присутствии КАЛИНИНА и МАКАРЕНКО, БОРИСОВ вскрыл посылки и ел их содержимое. Вместо запрещения незаконной реализации посылок, КАЛИНИН и МАКАРЕНКО сами брали продукты и ели из указанных посылок. Продолжая дальнейшие спасательные работы, БОРИСОВ систематически извлекал из автобуса посылки и приносил их в раположение команды, подчинённой БОРИСОВУ, где они употреблялись в пищу всем личным составом команды. В посылках были продукты питания и предметы личного обихода. Таким образом было использовано 13 посылок, извлечённых из автобуса.
Узнав от военнослужащих роты ЛОБКОВА, что кроме автобуса затонула и автомашина ЗИС-5, гружёная мукой, БОРИСОВ предложил подчинённым краснофлотцам АХМАДЖА и ЯРОШЕВСКОМУ извлечь из-подо льда несколько мешков муки, на что последние согласились и совместно с БОРИСОВЫМ извлекли 3 мешка муки. Извлечённую из воды муку БОРИСОВ, АХМАДЖА и ЯРОШЕВСКИЙ спрятали в палатке 1-й крановой роты 9-й ОЖД бригады, а часть её, около 20-30 кг, доставили себе на камбуз и употребили в пищу для личного состава команды.
Спрятанная БОРИСОВЫМ мука в палатке была обнаружена командиром роты ЛОБКОВЫМ и изъята с оприходованием её в вверенной ему части. Когда был поднят автобус с посылками, последние в количестве 17 штук были оприходованы ротой ЛОБКОВА и употреблены в пищу, на что имелось разрешение начальника политического отдела бригады майора тов. МАЙОРОВА.
За означенные действия БОРИСОВ, ЯРОШЕВСКИЙ и АХМАДЖА подлежат ответственности в уголовном порядке, но учитывая, что преступление совершено ими впервые, что по отзывам Командования Подводно-Технических Работ АСО (ЭПРОН) КБФ проявили себя добросовестными работниками, дисциплинарных взысканий не имели, задания командования по строительству железнодорожного моста в районе города Шлиссельбург выполняли при систематическом артобстреле противника, не проявляя трусости и паники, перевыполняя нормативы заданий, что в отношении их не исчерпаны меры дисциплинарного воздействия и что действия последних не представляют общественно опасного деяния, а поэтому на основании ст. 8 УК и руководствуясь ст. 222 УПК РСФСР
ПОСТАНОВИЛ:
В уголовном порядке дело в отношении БОРИСОВА, ЯРОШЕВСКОГО и АХМАДЖА прекратить с разрешением в отношении их вопроса в дисциплинарном порядке командиром отряда ПТР тов. Михайловым, для чего последнему для исполнения направить копию этого постановления.
Для сведения копию постановления направить Начальнику Политотдела АСО (ЭПРОН) КБФ капитану 2 ранга тов. БУРАЧЕНКО.
Материалы данного расследования хранить в архиве Военной прокуратуры ЛВМГ КБФ.
Военный следователь ЛВМГ КБФ старший лейтенант юстиции СПИРИДОНОВ
Утверждаю - помощник Военного Прокурора ЛВМГ КБФ Майор юстиции Китцнер.5
Что же толкнуло Борисова на такой поступок? Причин было несколько. Наверняка сказалась укоренившаяся в организации с первых её дней этика авантюристов-кладоискателей, о которой военком Ленинградского отделения Бураченко с негодованием писал: "в корне изжить старую вредную традицию, существующую среди некоторых старых водолазов: "что под водой - то наше".6
Сказывался и недостаток питания. В начале 1942 года был временно отменён водолазный паёк, что в сочетании с высокой энергозатратностью профессии нередко приводило к дистрофии и смерти. Согласно проведённому в мае 1942 года обследованию, у 25% водолазов обнаружили резко выраженный авитаминоз, 16% не были допущены к спускам под воду, а средняя потеря в весе составила 6,5кг, иногда доходя до 15-19кг.7 Летняя навигация на Ладоге позволила значительно улучшить ситуацию с питанием, но до полноценного рациона, способного восстановить и поддерживать здоровье, ещё было далеко. Следует отметить, что мешок муки, как установило следствие, он унёс не с целью продажи, а чтобы принести в общий котёл.
Однако эти причины могут считаться в лучшем случае объяснениями, но не оправданиями. Мародёрство, пусть и существовавшее на любой войне, есть мародёрство, а ленинградцам, которым предназначались эти посылки, есть хотелось не меньше. Реальное же оправдание водолаза видно в самом тексте постановления, хотя автор документа не акцентировал на этом внимание.
Когда Борисов поднял посылки, командование железнодорожной роты и её личный состав либо уже имели разрешение на поедание посылок, либо знали, что такое разрешение будет получено от политического руководства. Представить, что политрук дал свою санкцию постфактум довольно сложно, так как идя на поводу у совершающих серьёзный проступок солдат, он бы потерял у них авторитет. В этой ситуации единственной реальной виной Борисова было то, что он перепутал юрисдикции: что позволит один политрук, другой назовёт преступлением.
В итоге военюрист учёл все смягчающие факторы и принял абсолютно верное в той ситуации решение, переквалифицировав уголовный проступок в административный. Учитывая, что ЭПРОНовцы всегда стояли за своих горой, особенно за старые кадры, можно было ожидать вынесения строгого выговора или гауптвахты. Какие-то особо суровые меры явно не предполагались и срочно по инстанциям о нём писать не стали, так как 5 марта, почти через месяц после инцидента, циркуляром начальника ОРСУ КБФ Борисову было присвоено звание старшины 1 статьи.8
И тем не менее, приказом начальника Ленинградского отделения Чарнецкого №044 от 19.03.43 Борисов был разжалован в рядовые(краснофлотцы).9 Учитывая его беспорочную службу, получение премии за строительство трубопровода и деятельное раскаяние, он не был отправлен в штрафную роту и продолжил службу в отряде.
Как командование, так и политотдел "отработали" этот случай, потребовав донести эту информацию до всего личного состава. Военкому отряда Говорову было поручено "широко разобрать случаи аморальных явлений и дисциплинарных проступков, имевших место в Осиновецкой группе отряда как явлений, позорящих весь личный состав Отряда, в особенности в группах, отдалённых от базы отряда."10 Как писал командир 27 ОПТР Михайлов военкому Ленинградского отделения А. Бураченко, Борисов "очень крепко это прочувствовал и дал слово честной работой и примерным поведением смыть с себя пятно, наложенное в результате его действий".11
Примерно в это же самое время из Москвы в Ленинград на новое место службы прибывает Нина Соколова. Приказ НКВМФ о её переводе на новое место работы был издан 27 марта 1943 года, 5 апреля её откомандировывают в Ленинград, а 13 апреля приказом инженер-майора В. Михайлова была зачислена в 27 отряд на все виды довольствия.12 То есть она прибыла именно тогда, когда этот инцидент был на слуху и Борисову активно перемывали кости на политсобраниях.
В дальнейшем судьба и карьера водолаза сложились вполне благополучно. Согласно спискам расстановки водолазных станций во втором квартале 1943 года, он продолжал работать, хотя уже простым водолазом в звании краснофлотца. Приказом командира отряда 9 июля ему присваивают звание старшего краснофлотца и он становится командиром 16 отделения водолазов.13 И в том же месяце приказом начальника Ленинградского отделения ЭПРОНа капитана 1 ранга Чарнецкого с него было снято взыскание за примерную работу и он был восстановлен в звании.14
Согласно хранящейся в фонде Н.П. Чикера рабочей биографии Борисова, в 1943 году он работал по разборке упавшей в реку Волхов фермы железнодорожного моста в районе Волховской ГЭС; в 1944 году - на Свирской ГЭС обследовал подводные части плотины и шлюзов, занимался их ремонтом. В 1945 году разбирал упавшие фермы Кузьминского моста через реку Неву. После войны до 1964 года работал водолазом и старшиной водолазной станции в Кронштадте, Ленинграде в основном по обследованию и ремонту гидротехнических сооружений военно-морских баз. Демобилизовался в 1956 году в звании мичмана.15
О том, что коллеги не считали его недостойным человеком, свидетельствует не только его успешная работа в отряде в дальнейшем, но и факт регулярного посещения им ветеранских собраний в послевоенное время и многие коллективные фотографии с другими членами отряда. В этой связи стоит заметить, что как минимум после начала своей кампании по самовосхвалению в 1972-1973гг. эти собрания Нина Соколова не посещала. По крайней мере, ни одной фотографии или документа, подтверждающего её присутствие на них я не нашёл. К сожалению, в РГАВМФ мне закрыли доступ к делу с протоколами Совета ветеранов, и пока что этот вопрос остаётся открытым.
Нет никаких сомнений, что честное имя Борисова если и было запятнано этим проступком, то последующими его действиями было очищено как в глазах начальства, так и его товарищей. Тем не менее, со временем нюансы забываются, представление о блокаде у широких слоёв общественности что тогда, что сейчас было довольно смутное: "все голодали и умирали", и эту историю можно было бы легко представить самым неприглядным для Борисова образом. Рассказ о здоровом мужике, вырывающем у умирающего от голода ребёнка корку хлеба изо рта, впечатлил бы публику и тогда, и сейчас, и Соколова наверняка считала это достаточным компроматом.
Из всех водолазов, служивших в 27 Отряде Подводно-Технических Работ от начала войны и до конца, такой инцидент произошёл только с ним. Использовать в рассказе абстрактного безымянного водолаза она, по всей видимости, посчитала недостаточно убедительным, а называть кого-то из других подразделений было бы странным - это должен был быть именно человек из её отряда, где она с 3 сентября 1943 года служила главным инженером.16
Сейчас эта история постоянно пересказывается в множестве копируемых друг у друга биографий Соколовой. Наверняка тем, кто распространяет эту легенду, глубоко плевать на Трифона Борисова, так как они о нём ничего не знают. Для них он лишь фон, цинично и расчётливо выбранный для оттенения вымышленных подвигов "русалки Ладоги". Понятие "историческая справедливость" для многих оказалось дискредитированным из-за множества манипуляций с историей на протяжении последних десятилетий. Но если мы верим в справедливость по отношению к конкретному человеку и его памяти, мы должны расставить в этом деле точки над i: кто составлял сметы и писал бумаги, а кто "под пулемётной пургой" укладывал трубы на Ладоге, чинил мост на Волхове и правил сваи на Неве.
О том, как складывалась карьера Соколовой в Москве, при каких обстоятельствах она попала в Ленинград и кому она обязана своим постом главинженера, будет рассказано в следующей главе/статье.
Ссылки и приложения:
1. РГАВМФ,Р-2243,о.2,д.23,л.4,9
2. Учётно-послужная карта офицера Н.В. Соколовой в Филиале центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, Архив Военно-Морского Флота г. Гатчина. Далее - ЦВМА
3. ЦВМА,Ф.406, о.5, д.16, л.96 и 96об
4. ЦВМА,Ф.406, о.5, д.16, л.108-109об
5. ЦВМА,Ф.171,о.3,д.19,л.23
6. ЦВМА,Ф.171,о.3,д.25,л.183
7. ЦВМА,ф.171,о.1,д.15,л.35-36
8. ЦВМА,ф.406,о.5,д.10,л.16об
9. ЦВМА,ф.171,о.3,д.26,л.167 - ссылка на приказ №044 от 19.03 с./г. нач. АСО
10. ЦВМА,ф.406,о.5,д.9,л.15
11. ЦВМА,ф.171,о.3,д.26,л.49-50
12. ЦВМА - приказ №0697 от 27.03.43; ЦВМА,ф.436,о.27,д.46,л.86; ЦВМА,ф.406,о.5,д.10,л.22
13. ЦВМА,ф.406,о.5,д.8,л.94; ЦВМА,ф.406,о.5,д.9,л.50
14. ЦВМА,ф.171,о.1,д.46,л.11об - ссылка на приказ
15. РГАВМФ,Р-2243,о.2,д.23,л.11-12
16. Согласно приказу командира отряда - с 27.08.1943 ЦВМА,ф.406,о.5,д.9,л.69; согласно УПК - с 3.09.1943, приказ по КБФ №0774.
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3
Приложение 4
Приложение 5
Приложение 6
Приложение 7
Приложение 8
