Посещающие Петербург туристы нередко удивляются, как за два с половиной года блокады в Ленинграде смогло сохраниться столько исторических зданий. В этом случае я рассказываю о тактике немецких бомбёжек и артобстрелов, разнице между ущербом от авиабомб и снарядов, и добавляю, что в этом плане городу повезло больше, чем Гамбургу или Дрездену, превращённым в поля дымящихся руин армадами англо-американских бомбардировщиков. К счастью, авианалёты такого масштаба немцы организовать не могли. Кроме того, всю блокаду работали ремонтные бригады, сооружавшие временные подпорки на месте повреждённых и разрушенных несущих конструкций зданий, что позволило им простоять до более основательного ремонта в послевоенное время.
Историческому центру города повезло и после войны, когда ленинградские архитекторы взяли курс на тщательное восстановление его фасадов - благо, что в начале войны были сделаны обмеры наиболее выдающихся зданий. Если посмотреть на европейские города, сильно пострадавшие от боевых действий, Ленинград оказался одним из самых тщательно восстановленных. Там где в Европе безжалостно сносили старинные дома ради коммерческой застройки ("брюсселизация"), в Ленинграде старались их сохранить при всей склонности советской власти к утилитарному брутализму после хрущёвской критики "архитектурных излишеств".
Тем не менее, реконструкция города не была буквальным возвращением к довоенному облику. Некоторые части города было решено "улучшить, дополнить и исправить" согласно современной архитектурной моде, а что-то было признано "недостаточно ценным". Некоторым зданиям удивительной красоты просто не повезло, так как пасьянс судьбы сложился не в их пользу. Одним самых печальных примеров такого невезения стал знаменитый на весь Петербург "дом-сказка". Так его окрестили жители Коломны - старинного района города, лежащего к западу от Крюкова канала.
Здание это было построено как петербургский ответ дому Перцовой, известному многим москвичам "сказочному теремку" на Пречистенской набережной. Финансировал строительство золотопромышленник Кольцов (а по слухам - сам Григорий Распутин через подставных лиц), архитектором же стал Александр Бернардоцци. Подобно своему московскому прототипу, здание было богато украшено майоликовыми панно художника Сергея Малютина и всеми популярными в то время модерновыми деталями вроде резных каменных скульптур и нескольких видов штукатурной отделки.
Как и во многих домах Коломны, в нём сразу же поселились люди из богемной среды: всего в 5 минутах ходьбы находится Мариинский театр и не сохранившийся до наших дней "Луна-парк", где находился летний театр, мюзик-холл, варьете и несколько аттракционов. В двух минутах ходьбы от "дома-сказки" с 1912 года и до самой смерти жил Александр Блок, регулярно проходивший вдоль его фасада смотреть театральные постановки и кататься на американских горках. Вплоть до начала Великой Отечественной на первом этаже дома располагалась балетная школа, а в 1911-1912 годах одну из его квартир снимала знаменитая Анна Павлова.
В первую блокадную зиму дому не повезло загореться в последние дни января 1942 года - именно тогда, когда в городе остановили работу и хлебозаводы, и главная водопроводная станция. По некоторым свидетельствам, пожар был вызван не бомбой или снарядом, а от пожара в одной из квартир. Когда каждый был вынужден заботиться об отоплении сам, не имевшие денег купить правильно сделанную печку люди мастерили из подручного материала печки-"буржуйки", что приводило к многочисленным пожарам. Без доступа к воде, с разбитыми и сломанными пожарными машинами и едва стоя на ногах, пожарные Ленинграда не могли спасти город при всей своей отваге и самопожертвовании.
Так пишет в своём дневнике об этом пожаре заместитель начальника Управления пожарной охраны Ленинграда Сергей Голубев: "28.01.1942. ...Пожары не утихают. Сегодня спалили прекрасный жилой дом № 60 на улице Декабристов. Не было бензина. Нет его и сейчас. Из двадцати пяти автонасосов в боевом расчете осталось только девятнадцать, из тринадцати автомехлестниц — в расчете одна. Это на огромный город, в котором происходит тридцать-пятьдесят пожаров каждый день." По свидетельствам местных жителей, дом горел более недели, и тушить его было некому и нечем.
В планы послевоенной реставрации дом так и не вошёл. Слишком далеко он находился от центральных магистралей, чтобы предстать перед жителями города символом возрождения Ленинграда. Несмотря на всю свою изысканную отделку, памятником архитектуры он не считался. Да и сложность воссоздания его гигантских майолик намного превышала расходы на ремонт других, более знаменитых зданий с более технически простой отделкой. В начале 1950-х годов обугленные стены здания были снесены и на его фундаменте построен стандартный на то время дом в стиле "сталинский ампир".
Увы, висевший на углу керамический феникс с двухметровым размахом крыльев не стал залогом возрождения здания. Возможно, в отдалённом будущем, наши архитекторы возьмут пример с властей Будапешта, которые реконструируют уничтоженные в годы войны здания даже там, где на их месте были построены новые. Но пока что нам об этом остаётся только мечтать и вспоминать ушедшую в небытие "сказку" петербургского модерна.