К 20 августа 1941 года немецкие войска подошли вплотную к последней на тот момент полосе укреплений вокруг Ленинграда, Красногвардейскому укрепрайону, и оказались всего в 40 километрах от Зимнего Дворца. Регулярные дивизии сильно поредели в боях на Лужском рубеже или оказались в окружении, ополчение толком ещё не было обучено, и хуже всего было то, что оружия для новых бойцов было катастрофически мало. Ввиду столь плачевного положения на фронте, маршал Ворошилов издаёт в этот день свой печально знаменитый приказ о реорганизации обороны города. Самый скандальный пункт в этом документе, который упоминается едва ли не во всех, даже самых кратких жизнеописаниях маршала, был таков: "вооружить отряды Народного ополчения винтовками, охотничьими ружьями, пулеметами, ППД, гранатами, бутылками с горючей смесью, а также холодным оружием: саблями, кинжалами, пиками и др".
Когда враг буквально стоит у ворот, а командиры предлагают идти на врага со средневековым оружием, то укреплению уверенности в победе это никак не способствует. На защитников Ленинграда эта идея произвела угнетающее впечатление, одним из свидетельств чего является эта запись в дневнике поэта Алексея Крайского от 21 августа 1941 года: "Сегодня в «Правде» напечатано воззвание Ворошилова, Жданова, Попкова. Призывают трудящихся и интеллигенцию в ополчение. Предлагают в кратчайший срок овладеть оружием. Со всех сторон слышатся голоса, что и первое ополчение вооружено плохо. Инженер, строивший доты, говорит, что на двоих бойцов имеется одна винтовка. Плохо ополчение и обучено: рядом с опытными идут люди, никогда не служившие, никогда не стрелявшие. Н. А. Б. рассказывает, что организатору их отряда предложили вооружить бойцов пиками. Что это значит? И неужели это, наспех обученное войско сумеет задержать врага, которого не задержала регулярная армия?" Через 3 месяц автор этих строк погибнет в блокадном Ленинграде от голода.
Уловив настроения в народе, власти быстро осознали пагубность такого решения и ни одного подразделения, вооружённого одним лишь холодным оружием так и не было создано. Тем не менее неосторожно изданный в отчаянной ситуации приказ очень долго "икался" Ворошилову. За прошедшие лет тридцать только ленивый не использовал его в качестве иллюстрации гротескной некомпетентности или даже откровенной глупости "сталинского собутыльника". Для того, чтобы понять, насколько справедливы были выдвинутые Ворошилову обвинения, стоит посмотреть на опыт другой армии, причём не какой-нибудь крохотной республики, а одной из наиболее промышленно развитых и технически передовых стран того времени - Великобритании.
В июне 1940 года британская армия потерпела поражение, сравнимое с разгромом Красной Армии в первые недели операции "Барбаросса". Хотя большую часть солдат удалось вернуть домой через Ла Манш используя буквально всё, что только могло плавать, огромное количество вооружений было оставлено на пляжах и в прибрежных городках севера Франции. Среди доставшихся немцам трофеев было более 2300 пушек, 700 танков, 11000 пулемётов, 20000 мотоциклов и 45000 автомобилей - достаточно, чтобы вооружить 10 дивизий. Того оружия, что оставалось на Британских островах, однозначно не хватало для того, чтобы отразить возможное вторжение немцев. И даже после того, как немцы осенью того года не смогли сломить волю англичан к сопротивлению массированными бомбардировками, британское правительство всерьёз рассматривало возможность их вторжения. К концу 1940 года в Великобритании для нужд Home Guard, аналога советской Местной Противовоздушной Обороны и Народного Ополчения, было всего около 850 000 винтовок и 50 000 пулемётов. Проблема заключалась в том, что всего в Home Guard записались 1 680 000 человек, то есть у почти 800 000 английских добровольцев не было вообще никакого оружия.
К середине 1941 года помощь американского Ленд-Лиза ещё не начала приходить в достаточных объёмах, немецкие подводные лодки устроили настоящий террор в Атлантике и топили направлявшиеся в Британию грузы, а британская промышленность не могла снабдить армию всем необходимым. В срочном порядке начали производиться самые необычные виды оружия: от огромных гранат на липучке, которые чаще прилипали к рукам бросающих, чем к танковой броне, до противотанковой "бомбарды Блэкера", швырявшей 9 килограмм тола на расстояние не более 50 метров, что делало её более опасной для её расчёта, чем для немецких танкистов. Будучи не на шутку обеспокоенным этой ситуацией, Черчилль отправил в военное министерство меморандум, где буквально потребовал, чтобы "у каждого из наших людей было какое-нибудь оружие, будь то хоть пика или дубинка".
Сложно сказать, действительно ли Черчилль использовал слово "пики" как фигуру речи, но военное министерство восприняло его слова самым буквальным образом. В середине 1941 года британские заводы получили заказ на производство 250000 пик, представлявших собой металлическую трубку с приваренным к ней штыком. Реакция британских ополченцев на такое оружие была подстать советской, и хотя мне не удалось найти описание реакции новоиспечённых пикинёров, все английские источники сходятся на том, что "после выдачи пик боевой дух ополченцев понизился".
Хотя по факту это холодное оружие было выдано совсем небольшому количеству бойцов, в прессе поднялся скандал и барон Крофт, заместитель военного министра, вынужден был оправдывать это решение перед парламентом в феврале 1942 года. В стенограмме его выступления был следующий пассаж:
"За границей существует такое мнение, что винтовка является совершенно необходимым для всех солдат Home Guard оружием, но я хотел бы заметить господам лордам, что в случае вторжения на большей части нашей страны будут идти бои на близких дистанциях. Например, непосредственно городах и деревнях нам предоставятся огромные возможности использовать обычные и противотанковые гранаты против вражеской пехоты и всех видов техники. Если у каждого взвода будет своё обученное отделение метателей гранат или гренадёров, то они, без сомнения, смогут нанести огромный ущерб наступающему врагу, действуя из окопов, окон или дверных проёмов, или же внезапно появляясь из-за стен домов. Если бы я организовывал атаку - хоть это и звучит абсурдно из уст столь пожилого человека, как я, но я думаю, здесь меня поддержит мой благородный друг Лорд Монтистон, который, как я всегда считал, намного моложе большинства из нас - я бы предпочёл иметь обученных гренадёров для войны в городских условиях, и если за метанием гранат быстро последует удар в штыки, то такая атака будет крайне эффективной. Если бы я был гренадёром в таком отряде - а я считаю, что мне довелось метать все виды бомб, которые использовались в нашей армии - я бы предпочёл, чтобы вслед за моей гранатой в бою были немедленно использованы пики, особенно ночью. Это крайне эффективное и бесшумное оружие".
Даже не самому искушённому в военном деле такие рассуждения покажутся как минимум сомнительными, и Крофт немедленно стал объектом насмешек всей британской журналистики. На одном из следующих заседаний другой член Парламента Генри Филдс ответил ему язвительной "эпитафией британскому солдату":
Здесь в битве с Гансом пал солдат.
Он пику взял, Ганс - автомат.
Так Ганс иль Крофт, дай мне ответ
Его отправил на тот свет?
В результате затея с пикинёрами ХХ века ходу не получила, и холодное оружие британского отчаяния было переведено на склады, где было благополучно забыто. Не забыта была только речь Крофта, которую ему припоминали до самой смерти.
Как следует из приведённых выше примеров, в схожих условиях и британский лорд, и луганский слесарь будут склонны принимать одинаковые управленческие решения, руководствуясь логикой выживания в тяжёлых обстоятельствах. И ошибки у них тоже будут похожими друг на друга. Для того, чтобы делать на основе этого далеко идущие выводы, как это нередко у нас случается, необходимо соблюдать простую интеллектуальную чистоплотность. А именно понимать, что в произошедших событиях было вызвано уникальными свойствами государственной системы или личными ошибками руководителей, а что пытались "делать как все, но что-то пошло не так".