За последние пару недель я посетил целых три выставки, посвящённые Великой Отечественной войне в трёх разных городах. По всё ещё свежим впечатлениям я хотел бы поделиться не только рассказом об их экспонатах, но и в целом своими соображениями о превалирующем в России подходе к организации музейных экспозиций по военной тематике.
Первая выставка называлась "Битва за Москву. Первая победа" и находится она в музее Победы на Поклонной Горе в Москве. Два года назад я посетил там выставку, посвящённую Дороге Жизни, и был очень впечатлён увиденным. При небольшом количестве экспонатов и ограниченном пространстве им удалось построить грамотный и внятный рассказ на основе избранных цитат из дневников, личных вещей работников ледовой дороги, игрушек эвакуированных детей, предметов вроде лодки-волокуши, саней и печки-буржуйки.
Дополняла эти предметы уникальная коллекция картин на тему блокады и Дороги Жизни, большинство из которых нельзя увидеть ни в одном питерском музее. Все вещи и документы были подобраны уместно и с любовью к теме, и хотя это был буквально "взгляд через замочную скважину", но подлинный и живой. К сожалению, выставка о битве за Москву оказалась чем-то полностью ей противоположным.
Пройтись по этой экспозиции можно было только в сопровождении гида на групповой экскурсии длительностью 1 час 15 минут. Как объяснила в самом начале гидесса, такой режим введён потому, что "люди хватаются за декорации и ломают их, потому приходятся за ними присматривать". С одной стороны, это очевидный минус, с другой - я увидел эту экскурсию именно так, как её хотели представить организаторы и потому вполне могу о ней судить, не опасаясь обвинений в том, что я не туда смотрел и не то прочитал. Я не нашёл информации о том, кто был создателем оформления выставки, но реконструкции зданий и улиц были похожи на работы неутомимых создателей диорам из команды Дмитрия Поштаренко. К технической части декораций у меня не было вопросов, но не в ней и проблема.
Первая часть выставки, после длительного вступления, посвящённого техническим вопросам, рассказывала о довоенной Москве. Минут 10 мы провели в реконструированной парадной с витражом и звонками в коммунальные квартиры. В чём был смысл этого рассказа в духе "достижения социалистического хозяйства в столице страны Советов", я так и не понял, так как ни о войне, ни о подготовке к ней ничего ровным счётом не говорилось и не показывалось на экранах. Группе предложили взглянуть на высвеченные на тачскринах портреты московских архитекторов, а также на виды Москвы. Гидесса после экскурсии пояснила мне, что "смысл их в том, чтобы увидеть, какой тогда была Москва". Я впоследствии спросил своих друзей, коренных москвичей, об этих видах, и они затруднились мне сказать, каким именно контрастом с современностью должен был быть поражён экскурсант при их рассмотрении. Ни о каких исчезнувших из-за войны зданиях и городских видах не говорилось ни слова.
Далее группа проследовала в "типичную московскую квартиру", которая подобно парадной, как две капли воды была похожа на типичную питерскую коммуналку или вообще типичную коммунальную квартиру в бывшем доходном доме в любом городе СССР того времени. Нам включили 3D видеозапись с разговором "типичной московской семьи", в ходе которой члены вымышленной (это сразу проговаривается гидом) семьи Звонарёвых обменялись 3-4 фразами и прослушали речь Молотова по радио. По замыслу авторов, это должно было вызвать у нас эмоциональную связь с персонажами, в особенности с курсантом Сашей, который, конечно же, скоро отправится на фронт.
Следующий зал был оформлен в виде "типичной московской улицы" со следами разрушений. Судя по всему, это был август-сентябрь 1941 года. На большом экране показывалась зацикленная запись очереди из добровольцев в военкомат, переминающихся с ноги на ногу.
Гидесса вновь произнесла общие фразы об ополчении без имён, рассказа об особенностях формирования и вооружения, каких-то характерных деталей, судеб и прочего, что составляет всю соль экскурсионного рассказа в противоположность сухому параграфу из учебника. Нам пролистнули на тачскрине несколько страничек информации с таким же сухим текстом, который ни усвоить, ни даже полноценно прочитать было невозможно.
Внезапно появился элемент интерактива: вышел товарищ капитан и предложил всем желающим записаться в добровольцы и посмотреть на автомат ППШ. Я наивно надеялся, что он расскажет о том, как ему приходится командовать не умеющими стрелять людьми, что у них не хватает пулемётов и гранаты не подвезли, и так далее, или какую-нибудь короткую интересную историю, характерную для судеб ополченцев той поры. Вопреки моим ожиданиям, капитан же не стал нас утомлять каким-либо рассказом, а просто предложил с ним сфотографироваться.
Если бы я ничего не знал о Москве военной, то понял бы из этого всего, что смысл московского ополчения был в том, чтоб постоять в очередях на фоне руин и пойти на фронт под началом бравого фотогеничного дяди. Что ж, и на том спасибо.
После столь исчерпывающего знакомства с московским ополчением мы перешли в следующий зал, который для меня в этой выставке стал наиболее показательным в плане подхода создателей к своему делу. Он был посвящён операции "Тайфун", то есть наступлению немцев в начале октября 1941 года, а также отчасти московскому контрнаступлению. Хотя я уже понял, что рассказа о том, как немцы дошли до московских пригородов, точно не будет, феноменальная лаконичность объяснения хода "Тайфуна" поразила меня до глубины души. Рядом со входом в зал висел экран с проекцией карты линии фронта к началу битвы за Москву.
"Как же немцы дошли до Москвы?" - риторически спросила нас гидесса. "А вот так!" - и провела рукой по экрану, после чего на карте появились компьютерные взрывы и линия фронта моментально сместилась к самой Москве. Я понимаю, что рассказ о тактике танковых прорывов, блицкриге и прочем был бы излишним для массового зрителя, но можно было хоть в общих чертах описать окружения под Брянском и Вязьмой и прочие важные события. Время пребывания в зале так же заполнялось набором общих, как и в предыдущих залах, фраз. Нам указали на письменный стол, где можно было тыкать на проекции кнопок, после чего разворачивались окна с информацией вроде "количество танков и самолётов у обеих сторон". Затем нам дали 5 минут, чтобы поиграться с новыми технологиями, и попросили проследовать далее.
Вооружённые таким оригинальным образом знаниями о ходе боевых операций, мы перешли в следующий зал, чтобы там вживую окунуться в самую гущу битвы за Москву. Половина зала была оформлена в виде амбразуры ДОТа, из которого была видна проекция наступления реконструкторов Вермахта под прикрытием танка Pz.IIF.
Здесь гидесса всё же упомянула о Можайской линии обороны, о том как Жуков был срочно призван возглавить оборону и как туда срочно отправили Подольских курсантов. Возможно, на этом этапе написания текста, будто бы рождённого творческим тандемом лектора Некадилова и товарища Огурцова из "Карнавальной ночи", был случайно взят текст десятиклассника, писавшего реферат на тему и даже ей проникнувшимся. Между делом она упомянула, что среди них был и курсант Саша, который там погиб. Как я узнал от неё впоследствии, после 3-минутного знакомства с этим персонажем в начале экскурсии мы должны были испытать некое душевное потрясение и проникнуться его судьбой. Ни о том, как именно Саша погиб, какой подвиг совершил, ни тем более показа этого подвига - ничего не было. Всем быстренько переживать 3 минуты, но не более, а то не успеете в следующий зал. На стенах были изображены ради пущего антуража чертежи оборонительных сооружений. Что куда печальнее, таким же антуражем были и герои битвы за Москву, и хотя некоторых из них гидесса по ходу упомянула, прочитать какие-либо подробности было невозможно из-за жёстких временных ограничений. Тем не менее, кое-какие вещи сразу бросались в глаза, вроде этой картинки с экипажем Дмитрия Лавриненко.
Далее мы перешли в зал, посвящённый борьбе москвичей с последствиями авианалётов. Там произошла совсем уж абсурдная история. Молодой человек в бушлате, изображавший бойца МПВО, показал нам щипцы для захвата "зажигалок" и сказал нам, что хватать их можно было только щипцами и ни в коем случае не руками, иначе можно было сильно обжечься.
Произнёс он эту фразу на фоне плаката, где был изображён пожарный, хватающий эту бомбу руками. Рядом с ним висел ещё один подобный плакат. Как говорил бессмертный Козьма Прутков, "если на клетке слона прочтёшь надпись "буйвол", не верь глазам своим". Я надеюсь, что когда-нибудь напишу свою статью о зажигалках, где покажу, что парадоксальным образом автор сказанной актёром фразы был отчасти прав, хотя едва ли он имел в виду "зажигалки с сюрпризом" или вообще понимал, о чём пишет. Я с удовольствием взял зажигалку, лежавшую в ящике и почему-то без хвостовика, и опустил её в бочку.
На большом экране солдаты пронесли газгольдер - постоянный персонаж любых фильмов о войне в городе. В сериале "Зиг-Заг" его постоянно носят туда-сюда для "создания атмосферы". Для чего они были нужны и как работали заполняемые из них водородом аэростаты заграждения, как выглядело небо в сотных этих воздушных шаров и как немецкий самолёт напоролся на одну такую воздушную сардельку и упал в Москву-реку, нам не рассказали. Да и зачем тратить время на такую ерунду, если хватание щипцами муляжей бомб способно дать в миллион раз больше Понимания и Ощущения Духа Времени.
Последние три зала были посвящены жизни москвичей в использовавшемся как бомбоубежище метро и почему-то работе кинооператоров в ходе Московского контрнаступления. Про то, как и где шли самые важные бои, как так нашим удалось погнать фашистов от самого порога столицы, само собой, подробностей не было. Собрался, значит, народ русский с силушкой богатырской, да погнал супостата. Больше коротышкам знать не следует, и в целом не стоит их докучать моралью строгой.
Удивила только странная отсылка к "мировому признанию" значения битвы за Москву. Мне всегда казалось, что эта победа ценна для нашего народа сама по себе, и такой ярко выраженный акцент на признание за океаном в виде "Оскара" вызвал некоторое удивление, особенно с учётом нынешних реалий.
После экскурсии я решил задержаться у гидессы, предложившей экскурсантам ответить на вопросы по выставке. У меня их возникло довольно много, и сначала я решил зайти с неопровержимых козырей по матчасти вроде танка Лавриненко и хватания зажигалок. Она сказала, что действительно, актёр произнёс именно такие слова и при этом добавила, что я был первым человеком за полтора месяца со времени открытия выставки, который это заметил. Причём она подтвердила, что и её текст, и текст актёра формально визируется руководством. Несколько раз подчеркнув, что я ни в коем случае не её обвиняю, будучи сам её коллегой и зная, что она вынуждена "играть по нотам", я постарался максимально деликатно спросить, что же экскурсанты вынесут из увиденного, что они поймут о битве за Москву, и рассказал ей о том, что описал в предыдущих абзацах.
Вполне предсказуемо, она заняла оборонительную позицию, сказав что "вам же показали карты". Я спросил, для чего на стенах было огромное количество информационных панелей, посмотреть даже самую малую часть которых не представляется возможным, так как посетители могут находиться в залах только короткое время и в присутствии экскурсовода, и одновременно слушать рассказ и листать электронные страницы не могут. То есть весь этот массив информации подобен книгам с красивыми корешками, которые некоторые люди приобретают только для украшения интерьера, никогда не намереваясь их открывать. На этот вопрос я также никакого внятного ответа не получил.
Зато далее она сказала мне важную фразу, в которой заключается вся суть или, точнее, вся порочность подхода современных музейщиков. По её словам, "нам главное сообщить людям эмоцию". Раньше, как она сказала, был "советский" подход с кучей скучных цифр, данных и разъяснений, и это неправильно. А у нас сейчас на повестке дня не сухой рассказ, а "прочувствование". Это считается более прогрессивным. Я пытался возразить ей, что можно увлекательно рассказывать и сугубо научные вещи, но тщетно, так как она уже опустила забрало корпоративной этики.
Те, кто меня читал ранее, знают, что я крайне критически отношусь к советским музеям и ортодоксально-советскому подходу к войне. Не далее как в предыдущем тексте я приводил лишь часть тех вредоносных мифов, которые непосредственно из него произрастают. При всём при этом, внятный и структурированный рассказ об исторических событиях как правило можно составить из музейных экспозиций, созданных в советские годы. Парадокс заключается в том, что пусть криво, с множеством умолчаний, иногда откровенной и вынужденной лжи, советские музейщики задавались целью создать целостный внятный рассказ о событии. Основываясь на этом сюжетном каркасе, его можно наращивать собственными историями. Экспозиции же, созданные по "прогрессивному подходу", иногда даже не имеют ни хронологической связи, ни увлекающего зрителя сквозного сюжета. Вся их цель - поймать зрителя на эмоциональный крючок атмосферы или тактильного опыта. Проблема с "Битвой за Москву" заключается в том, что даже этой примитивной цели она не достигает. Для того, чтобы вызвать у человека душевные переживания, не достаточно показать трёхминутную сценку и сказать через 20 минут, что один из её героев погиб. Создание драмы, прошу прощения за банальность, это древнее искусство, описанное ещё Аристотелем и совершенствовавшееся много веков. "Судьба человека" - это драма и эмоция о войне. "Балтийское небо", если говорить о блокаде, это драма и эмоция. Но не обязательно даже разворачивать перед зрителем длинное повествование, и при хорошем владении приёмами драматургии можно увлечь посетителя без длинных экспозиций, арок персонажей и прочего. Но то, что сделали в музее Победы - это попросту нарядная пустышка, выхолощенная 3D имитация, nothing burger.
Если даже в части, непосредственно относящейся к эмоциями, создатели выставки с треском провалили свою задачу, то задачу сообщить людям знания они даже не ставили. Куски информации разбросаны по видеопанелям и табличкам, но они почти никак не вовлечены в рассказ гида, ни увязаны друг с другом в какое-либо общее повествование, проходящее через все залы. То есть они принесены туда чисто "для вида" и реальной роли не играют. Видя такие выставки, я всё больше убеждаюсь в том, что под красивой фразой "апелляции к эмоции" на самом деле скрывается интеллектуальная импотенция их создателей, не способных красочно и доступно преподнести важную фактическую информацию. Потому каждый раз, когда музейщики вам говорят, что "они в первую очередь создают эмоциональную атмосферу, а фактология скучна и не так важна", это попросту выкидывание белого флага, капитуляция разума.
Как говорится, "критикуя - предлагай", и потому я постараюсь изложить здесь свою версию оформления этой экскурсии, причём с минимальными изменениями в плане реквизита и антуража. Во-первых, предвоенная часть рассказа должна быть подчинена (surprise, surprise!) главной теме выставки. Нужно рассказать о том, как советское государство готовило население к будущей войне, какой она представлялась в 30-е годы и какой обернулась в реальности. Показать учения ОСОАВИАХИМа, военные парады и марши физкультурников, как простым жителям рассказывали о возможных бомбёжках империалистов и за что давали значки ПВХО. Как в моём любимом стихотворении Кушнера, "Вовсю соревновались ЖАКТы, с начальством спорили, хотя / Комиссии писали акты, в бомбоубежища сходя". Если вам интересно, как Москва выглядела в 30-е годы и притом в контексте надвигающейся мировой войны, покажите, например, не существующую ныне первую в мире парашютную вышку в парке Горького, которая в 1941 году использовалась как наблюдательный пункт ПВО. И это только первое, что приходит в голову.
В зале, посвящённом добровольцам, можно было развернуться ещё шире, рассказав о судьбах ополченческих дивизий, их обучении и экипировке, приведя цифры и проценты потерь, не говоря о бесчисленных историях человеческих судеб, многие из которых можно узнать буквально потратив несколько минут в гугле. Говоря о ленинградских ополченцах, я рассказываю и о командире 1 полка 1-й дивизии, который застрелился на второй день после приезда на Лужский рубеж, осознав чудовищную нехватку оружия и не желая брать на себя позор поражения, и о Голгофе необученных рабочих Московского района, гибнувших сотнями под огнём танковой дивизии Рауса, об испанских добровольцах, и многом другом. Уверен, что в истории московского ополчения было намного больше захватывающих дух у зрителя сюжетов, чем стояние у письменного стола и фотографий с реконструктором.
Что касается зала с картами, то возможно, мне будет сложно убедить людей со накрепко сложившимся мнением, что описание хода военных действий могут понимать и слушать интересом только специалисты, но тут придётся поверить мне на слово. Как сказала мне однажды одна экскурсантка, "я рассказываю так, что и могут понять даже девочки". Никакого секрета и тайного знания в нём нет, и если просто задаться целью целью объяснить вещи человеческим языком, то это может сделать каждый гид с хотя бы половиной извилины. Правда, для предельной простоты интерпретации нужно прочитать несколько сложных книг и вникнуть в суть предмета. В этом, как мне кажется, одна из главных причин бедственного положения с "военно-патриотическими" экскурсиями у нас в стране. Патриотизма хоть отбавляй, а военной составляющей с гулькин нос. Но самое главное, с чего нужно начинать, это хотя бы не считать своих слушателей идиотами, по определению не способными ничего понять и пригодными лишь слабоумных объяснений в духе "вжух, и немцы уже под Москвой - вжух, и тут мы их погнали". Если мне удаётся разъяснять такие вещи подросткам, то я уверен, что коллектив заслуженных и маститых чиновников музея Победы сможет поднапрячься и справиться с этой задачей.
Говоря о продвижении немцев к Москве, можно также использовать метод приближения и удаления фокуса: только что широкими мазками описываешь смыкание немецких клещей вокруг Вязьмы и Брянска, и потом переходишь к одному из дотов, которые обороняли Подольские курсанты. Там же можно было бы рассказать и историю подвига на примере конкретного курсанта из конкретной семьи. Сухие факты географии битвы наполняются конкретным смыслом, когда говоришь, что Нефедьево, где лейтенант Гудзь подбил дюжину немецких танков, было всего лишь в 32 километрах от Кремля, а крюковский "Сталинград за год до Сталинграда" - в 37 км. Общий рассказ о ходе битвы можно насытить хотя бы упоминанием уникальных операций и битв, от огнемётной засады под Акулово и Дютьково до боя ОМСБОНа в Хлуднево. И да, это можно было всё сделать за ненамного большее время, чем мы провели в том зале на экскурсии.
В рассказе о бомбёжках Москвы можно также было процитировать воспоминания бойцов МПВО, тушивших зажигалки, и простых людей, укрывавшихся в убежищах и в метро. Есть огромное количество возможностей сделать рассказ интересным, описывающим глобальный ход событий и при этом связанным с личными переживаниями людей. Я мог бы продолжить описание по каждому фрагменту экспозиции, но я думаю, что этого достаточно, чтобы читатель мог получить представление о моём видении устройства такой выставки.
Беда московских (и не только) музейщиков заключается в том, что они, отбросив "советский" подход с его подчинённым идеологии структурированным рассказом, выплеснули с водой ребёнка. Решив, что "история - дело тёмное, одни говорят одно, а другие - другое", они перешли к упоминавшейся мной "чистой атмосфере". Но человеческий разум, не получив ни знания, ни понимания предмета, не сможет довольствоваться одной эмоцией, будь она хоть гордостью, хоть страданием. Вопросы вроде "почему немцы дошли так далеко", "почему мы несли такие потери", "почему нам всё же удалось победить" всё равно будут возникать, и эмоциональной порнографией их не заглушишь. Тем более столько скверно сделанной.
Мой текст достиг уже запредельных размеров, и об этой выставке сказал даже больше, чем она заслуживает. В следующей части будет рассказ о замечательной экспозиции музея боевой славы в Можайске, где были порваны в клочья мои шаблоны как о "выставках хабара", так и о поисковиках. Предвосхищая события, сразу скажу, что этот рассказ любителя-энтузиаста оказался одной из лучших военных экскурсий, которые я посещал в своей жизни - на уровне гида в бельгийском Эбен-Эмале и хранителей мемориальной зоны в Куутерселькя на Карельском перешейке.
Сказание о трёх выставках. Часть 2: Можайский музей боевой славы
Сказание о трёх выставках. Часть 3: Выставка в Манеже "Город-герой Ленинград"